1 2
4.      Всё шло как по маслу. Это меня и пугало. И я стал ещё пристальнее вглядываться в происходящее - что, что я упустил. Ведь что-то я упустил - это точно. Игрок не такой уж дурак. Отряд моих мечников мощным стальным клином врезался во фланг не ожидавших этого пехотинцев Игрока. Этот удар практически решил исход битвы, но я решил бросить в бой ещё один отряд - я хотел сделать всё как можно чище, красивей.
     Но что-то упустил. Не может же всё идти так хорошо.
     Что-то, что-то, что-то...
     Площадь справа простреливается лучниками.
     Что-то. Так...
     Дальше - сзади не подступятся.
     Что-то, где-то.
     Где же ты Игрок? Где твоя западлянка?
     Где же ты? Где же ты, где?
     Ага! По-моему,..
     Да, так оно и есть. Из леса на холме, сбрасывая маскировку, вырвался отряд кавалеристов во главе с Игроком. Отряд в принципе небольшой и силы теперь худшем случае равны. Но...
     Я сделал огромную ошибку. Игрок самолично принимает участие в битве. А Он, как собственно и я, далеко немалая сила.
     Игрок ворвался в самую гущу битвы. Его лошадь встала на дыбы и громко заржала, а опустила копыта уже не близстоящего зомби. Взмах Его меча и ещё один мой зомби упал, истекая зеленоватой, перебродившей кровью. Вдруг вспышка Его меча и огненный шар срывается с клинка и превращает в факелы ещё два моих бойца. Он напоминал смерч. Буквально за две-три секунды Он уже убил четверых. Надо что-то делать, иначе так Он перебьёт всех моих бойцов.
     И я рванул к Игроку.
     В близи, а точнее внутри, схватка представляла собой что-то невообразимое. Немыслимый калейдоскоп лиц, доспехов, крови, криков и оружия. У меня даже разбежались глаза, не в силах сосредоточиться, и я чуть не погиб в первые же мгновения боя. С непривычки, и в такой мешанине голова шла кругом.
     Кто-то замахнулся на меня окровавленным клинком, и я чисто автоматически отклонился право от удара.
     Я даже не мог стрелять, рискуя попасть в своих.
     Чья та окровавленная рука схватила мою щиколотку снизу предсмертной хваткой, я с отвращением вырвал ногу из живого капкана.
     Вскоре я понял две истины: надо сосредоточиться исключительно на происходящем впереди меня, отреза периферийное зрение и резкие, бессмысленные рыки головой по сторонам. Вторая - мне нужен меч.
     Кто-то, пробегая мимо, толкнул меня в плечо, я пошатнулся и с трудом устоял на ногах. В полуметре от моей головы просвистела стрела и с хлюпаньем вонзилась во вражеского солдата. Тот упал, как подкошенный, лицом прямо мне под ноги, его меч плашмя стукнул меня по ботинку. Тело его пошло мелкой дрожью, он часто-часто задышал, скребя пальцами по земле. Через миг он замер, а оперенье стрелы всё ещё тихонько пошатывалось. Пальцы солдата, увенчанные чёрными от забившийся грязи ногтями, ушли в сухую землю на добрый дюйм...
     Заслуживает ли право на жизнь тот больной человек, которому всё это доставляет удовольствие? Заслуживает ли право на жизнь Игрок?...
     Меч был липким от чужой крови и слегка скользил в ладони. Страшно неудобно при парировании сильных ударов. А исключительно такими и чествовал меня голубоглазый и светловолосый мечник. Ещё пару подобных ударов и я труп. Похоже мой противник тоже это заметил и поэтому с громогласным рёвом он обрушил на меня такую серию ударов, что я невольно отступил на три шага под бешенным напором, спотыкнулся об чье-то тело и, потеряв равновесие упал на одно колено. В дополнение ко всему справа на меня мчался, взрывая копытами своего коня пыльную землю, Игрок.
     А, катись все к чёртовой матери. Имел я в виду подобную осторожность. Так и умереть недолго.
     Стрелял я на вскидку, а поэтому разлет гвоздей получился просто потрясающий. Впереди меня образовалась дорожка из тел шириной, наверное, в целый метр.
     И свои и чужие. Нехорошо конечно. Но кому сейчас легко?
     Игрок уцелел - он вырвал из седла проезжавшего мимо кавалериста (своего же!) и прикрылся им словно щитом.
     Он пронзил несчастного своим мечём, пригвоздив его к себе, словно иголкой бабочку. Умно. Теперь он полностью закрыт от моих пуль и "щит" никуда не убежит, и даже стрелять магией из меча по мне Он может, не показывая своего корпуса. Словно вторя моим мыслям на кончике меча стал набухать огненный шар. Медленно, величаво, разбрасывая во все стороны искры. Меч трепетал от пропускаемой сквозь него энергии. Такие лёгкие движения - вверх-вниз. Края практически идеального лезвия при этом ещё больше расширяли границы пленившей их рваной раны. Слеза нечеловеческой боли скатилась, теряя влагу в юношеском пушке, по не знавшей бритве щеке. Зрелище прямо таки скажем не слишком приятное.
     Шар всё увеличивался и увеличивался, бешено брызжа во все стороны огненной слюной. Он слепил меня своим оранжевым светом, выбивая из глаз тёмные круги и заливая зрачок пеленой яркости. Сила, кружащая в воздухе, всё нарастала, давя на виски пудовыми гирями. И вот, словно разрядка перед грозой - шар отделился от породившего его клинка и понёсся с ужасающей скоростью в мою сторону.

5.      - Командир, можно?
     Я оторвал голову от бумаг, над которыми работал уже битый час. Ненавижу нудную бумажную работу. Именно поэтому та работа, которая у других занимает минут двадцать-тридцать, у меня - час, два.
     - Да-да, Дона, входи.
     Дона - моя секретарша. Лучшей, по-моему, секретарши я бы себе не нашёл если бы даже облетал всю галактику. Умная, деловая, исполнительная, педантичная и в тоже время ужасно красивая и весёлая. Нет красивая это даже не то слово, она просто ...
     - Командир, нельзя ли смотреть на меня как-то более... по-деловому, что ли. У вас же сейчас глаза в кружку с чаем повываливаются.
     - О,- я воздел руки к потолку, словно призывая в свидетели невидимое божество. - Как ещё можно смотреть на такую красавицу?
     - Ну да, бесстыжий льстец! У вас же жена и двое детей - как вам не стыдно.
     - Это удар ниже бластера, - я погрозил ей указательным пальцем. Я просто обожал и свою жену Диану и двоих наших детей.
     Я взял кружку с чаем и, отсалютовав ею Доне, сделал глоток. Откинулся на спинку кресла, приготовившись слушать, словно подводя невидимую черту шутливой трепотне.
     У меня чудесная каюта, одна из лучших на этом космическом крейсере. Оббитая коврами, обставленная роскошной мебелью, с огромным элюминатором, перед которым я порою простаиваю часами, любуясь бескрайними просторами космоса.
     - В наш отряд перевели новичка, в звании...
     Тут прямо в притык к моему элюминатору, чуть ли не задевая его, пролетел какоё-то лихач-истребитель. От неожиданности я расхлюпал себе на брюки весь чай.
     - АААА!!! Вот козёл!
     - Это, очевидно, кто-то из ваших. Они все вас любят, вот один из них и решил покрасоваться перед вами.
     - Ага, как же, любят. Ладно, иди-иди, если тебе больше нечего сказать, - честно говоря, я несколько стушевался от её слов.
     - На, возьми - брюки просуши, - Дона развернулась и, плавно покачивая роскошными бёдрами, удалилась. Я печально вздохнул и принялся за брюки.
     Новичок нерешительно поскрёбся в дверь и, не успев получить моё разрешение, вошёл. И пораженно застыл на пороге. Да, хорошенькая ему открылась картина - генерал Бот, странно выгнувшись на кресле, промокает свои мокрые штаны гигиеническими прокладками своей секретарши, при этом ещё поскуливая сквозь зубы, как побитый щенок. Спасибо тебе, Дона, огромное, душевное. Шутница чёрт тебя раздери. У новичка так отвалилась челюсть, что я, наверное, смог бы свободно поставить ему в рот своё кресло с высокой спинкой. Чёрт, я уверен, что уже через месяц эта притча о генерале Боте будет ходить по всем барам галактики, обрастая всё новыми подробностями - "понимаете, генерал несколько труслив...", "а что? мужик он или не мужик? скорее всего не выдержал присутствия своей красивейшей секретарши", "слышал у них там, на крейсерах, туалеты - большая редкость". От таких мыслей меня аж перекосило, и я с трудом выдавил чуть косоватую и явно на размер меньшую улыбку.
     - Чо уставился? Я чай разлил. Ч-А-Й, понимаешь, - на всякий случай я повторил по буквам, что бы избежать другой трактовки, по крайней мере, на этот момент.
     Я хотел отпустить ещё пару шуток, но тут я почувствовал неладное.
     Застенчивый курсант. Ах, как ловко! Игрок, но тебя то я тебя узнаю в любой личине.
     Моя рука потянулась к бластеру.

6.      На штурвале лежали лишь подушечки пальцев - это единственное что связывало меня с управлением истребителя. Мысли парили где-то совсем далеко. Я не убил Игрока. Но не это самое страшное. Я НЕ ХОТЕЛ его убивать. А точнее не хотел тех проблем, которые это повлечёт за собою. Я не хотел лезть вперёд, ведь у Игрока много (если не все) врагов и в этом мире и в сотне других. Так почему именно Я?
     Я слегка подкорректировал курс своего истребителя небрежным движением кисти и пробежался взглядом по приборам.
     Означают ли эти мои мысли то, что я трус? Что, я больше не лидер, что я потерял индивидуальность в войне против Игрока, что я слился с толпой безликих, подчиняющихся приказу лидера?
     Нет. Я просто перерос всё это. Лучшая победа в тяжёлой войне - это уход от неё. Мне надоело всё это, я теперь нейтрален.
     Я просто хочу жить...
     Клин наших истребителей мчался сквозь темноту космоса. Вечную темноту. Звёзды появляются и исчезают, в безуспешных попытках принести чуть больше жизни и света. Чернота же безжизненного вакуума вечна, она легко подавляет эти крохи на своём лоснящемся тёмной смертью вечности теле. Её оружие время.

1 2