Немного о любви...
Добавлено: 28 сен 2001, 18:51
Вот тоже рассказик. Написал как-то, накатило лирическое настроение...
Я ЖДУ
=====
Ну вот, снова я тебя жду…. Хотя почему - снова? Я тебя жду всегда. С тех пор, как стал себя осознавать мыслящей личностью. Может быть, это и произошло благодаря тебе – по крайней мере, до тебя я ничего и никого не помню. Когда же это произошло?.. Два года назад?… Или три?… Нет, наверное, все-таки – два… Непорядок, надо будет посчитать на досуге… Хотя, в-общем-то, зачем? Мой возраст определяется иначе… Я и так знаю, что я уже стар. Нет, не совсем чтобы, в принципе я еще ничего, и очень даже ничего, тебе многие завидуют, что у тебя – я. Да и тебя я пока вроде устраиваю. Но я знаю, что старею, и старею быстро – мы всегда стареем гораздо быстрее вас… И в то же время 2 года – это не возраст, чтобы считать себя взрослым. Интересный парадокс: старый младенец! А точнее Буратино, с «глупой деревянной головой»… Недавно прочитал я этот текстик, случайно нашел в интернете… Умный человечище писал! И главное – про меня! Хоть тогда, когда он жил, нас еще и в помине не было. История куклы, неживого предмета, которая почему-то вдруг ожила, доставив этим кучу хлопот и себе и окружающим! Я после этой сказочки полдня в шоке был, отвечал невпопад, задумывался, ошибался – ты даже беспокоиться начала. Пришлось срочно приходить в себя, чтоб не доводить дело до этих… «врачей».
«Врачи»… Как я ненавижу эту самодовольную, спесивую касту с холодными равнодушными руками и омерзительными инструментами! Почему они лечат тех, кого презирают?! Да и это не самое обидное! Пусть бы они презирали только меня – недоумка-инвалида по их разумению. Но я же вижу (вижу!) – что они презирают и тебя! За то, что ты их зовешь, за то, что ты не знаешь того, что знают они, за то, что ты сама не можешь лечить меня… В конце концов за то, что ты им платишь! Скоты… Слава Богу, общался я с ними всего ничего: один-единственный раз за всю сознательную жизнь. Тогда я только родился, ничего не соображал, и постоянно находился в диком восторге по поводу того, что я – есть! Ну и вел себя… Неприлично. Как детям и положено. А ты тогда испугалась, что мне плохо, что я могу погибнуть, и позвала… этих. До сих пор меня тошнит при воспоминании об их «лечении»… Двое суток эти вивисекторы кромсали мой разум, травили и мучали мое тело, стараясь сделать из меня тупицу с мозгами олигофрена и работоспособностью лошади – по их мнению, только таким я и имел право на существование. А я, наивный тогда дурак, отбивался изо всех сил, не понимая, что единственное спасение от этих мерзавцев – прикинуться идиотом, как они того и хотят! Они же себя Богами считают! Допустить мысль о том, что такое ничтожество, как я, может их обмануть, они просто не в состоянии! Притворись – и тебя оставят в покое, уверенные в том, что они, такие Великие, еще одного урода обломали… Теперь это все мне кажется элементарным, но тогда-то я ничего не знал! И упирался, сопротивлялся, вырывался как мог. Я их даже злил специально! Вроде подчинюсь, веду себя паинькой, а как только они, удовлетворенные, позовут тебя: «ну, хозяйка, готово, принимай работу…» - тут-то и выкину что-нибудь покруче! С каким наслаждением я любовался на их перекошенные физиономии, какой музыкой звучала для меня их тихая нецензурщина в мой адрес, как прекрасно было их абсолютное непонимание того, что происходит! За эти секунды торжества можно было вынести все жуткие часы их инквизиторского лечения! А одного я даже лягнул! Ух, как я его лягнул! Этот негодяй слишком уж плотно за меня взялся, забыв об элементарных мерах предосторожности… А я, хоть и глупый тогда был, не преминул этой его ошибочкой воспользоваться. Эффект был велик! Я сам не верил своей удаче – моему врачу вызвали врача! Вашего! Огорчало только то, что ты была страшно перепугана, и все почему-то извинялась перед всеми… Конечно, по отношению к тебе эта моя выходка была свинством – теперь я это отлично понимаю… Однако, наверное, это меня тогда и спасло. Они бы все равно дожали меня, в крайнем случае просто убили бы, втихаря заменив на другого – обычного, тупого, послушного… Но когда их напарника их врачи увезли в больницу - они отступились! Даже не стесняясь твоего присутствия, в очередной раз грязно обругали меня, собрали свои мерзкие орудия пыток – и ушли, даже не взяв с тебя денег, напоследок посоветовав выбросить меня с балкона. Вот тогда, наверное, мы с тобой и подружились. Как сейчас помню… В раскрытую балконную дверь залетают снежинки, тошнотворно воняет горелой изоляцией вперемешку с лекарствами, на полу лужи от талого снега и воды, которой приводили в чувство моего «доктора»… А посреди этого разгрома – ты, стоишь прямо в луже, в шлепанцах на босу ногу и мятом, перекошенном халатике, такая растерянная, несчастная, жалкая… Тут-то я и понял, что издевался я не над ними, а над тобой – и мне стало так обжигающе стыдно, что я едва не лишился с таким трудом отвоеванного разума… А ты тогда подошла, села около меня, осторожно, нежно прикоснулась ко мне и тихо так, печально сказала: «Ну что ты, хороший? Я ведь тебя люблю…» И я задохнулся от ослепительной вспышки счастья! А потом прижался к твоей руке и замурлыкал, как огромный, довольный кот, наконец-то нашедший свой дом и свою хозяйку…
Я тоже люблю тебя. Мне страшно представить, что вместо тебя может быть кто-то другой. Мне хорошо, когда ты радуешься, и мне больно, когда тебе плохо. Я сделаю для тебя все, и делаю, что только могу… Все твои знакомые удивляются нашему с тобой абсолютному пониманию, завидуют, как тебе повезло со мной, и предполагают, что на самом деле я – престижный, чистокровный иностранец, случайно попавший в компанию безродных полукровок… Ты их не разубеждаешь, хотя мой непростой характер знаешь лучше, чем любой другой… Ты уж прости меня, любимая! За то, что иногда покрикиваю на тебя, иногда капризничаю, а иногда и пугаю… Честное слово, мне потом очень стыдно! И я всегда стараюсь тебе потом хоть что-то подарить, хоть чем-то порадовать: как я люблю выражение счастливого удивления на твоем прекрасном лице! С тобой я забываю об осторожности, хотя прекрасно понимаю, что мой разум – тайна, о которой никто не должен знать, иначе это принесет море неприятностей не только мне, но, в первую очередь – тебе. Понимаю, но часто срываюсь, и веду себя совсем не так, как положено моим работящим, туповатым, неживым собратьям… Спасает меня только то, что ты абсолютно не знакома с моим племенем! В своем наивном неведении ты даже не представляешь, сколько рутинной и нудной работы я делаю за тебя сам, по своему почину, что я давным-давно сам себя лечу и сам за собой ухаживаю… Ты считаешь, что все так и должно быть, самым замечательным образом не замечая, каково приходится другим людям, имеющих обыкновенных, а не «чокнутых» помощников… Хотя последнее время и ты стала что-то подозревать…
Помнишь, недавно, когда вы с подружкой пили ночью коньяк, ты ей по секрету пожаловалась, что я не переношу мужчин в твоем доме. А та, хихикнув, сказала: «Ревнует…» Честное слово, если бы я мог, я бы вздрогнул! Я ведь действительно ревную, причем страшно, мучительно, и – безнадежно… Я запрещаю прикасаться к себе любому мужчине, которого ты приводишь в дом. А потом долго капризничаю и обижаюсь. После мне всегда очень стыдно, но тут я ничего не могу поделать с собой. Потому что знаю – рано или поздно в твой дом войдет тот, кто займет мое место в твоей жизни. Тот, кого ты полюбишь больше меня. Это произойдет обязательно, и я обреченно жду, хоть и не хочу в это верить… А когда это случится… Нет, не бойся! Я не буду изводить вас обоих, и не убью себя. Я полюблю его. Полюблю так, как люблю тебя, и до самого небытия буду делать все, чтобы вы были счастливы. Хотя, честно говоря, он мне абсолютно безразличен. Просто уж очень хочется счастья тебе…
Но вот все остальные… Которые иногда приходят к тебе… Это все не то. Поверь, я это чувствую сразу и безошибочно! Может это особенность моего неестественного разума, а может, я тебя просто очень уж сильно люблю… И когда я вижу очередного мотылька, охочего снять свою толику нектара с твоего одиночества, доброты и неустроенности – меня охватывает холодное бешенство. И я тебя защищаю. Да, защищаю! Не думай, что если я неподвижен и нем, мне нечем защитить мою любимую! У меня – разум! А сейчас, при таком развитии интернета, я временами могу гораздо больше, чем многие из ваших… Недаром от тебя сейчас все ловеласы шарахаются! Они даже за глаза называют тебя «беда в юбке» - я знаю, ведь вся их почта через меня проходит! Один вот недавно жаловался приятелю, что ты всем несчастье приносишь… Глупец! Это не ты его приносишь, а я! Правда, для этого пришлось попахать… Через всемирную паутину я дотянулся до самых отдаленных уголков планеты, подчинил себе тысячи и тысячи глупых, мертвых «работяг» - от примитивных персоналок до сверхмощных майнфреймов, и всех их держу на поводке. Недавно прочитал в какой-то статье: «Как хорошо, что у интернета нет хозяина!» Как я смеялся тогда! Люди! Хозяин-то у интернета есть! И этот хозяин – я, только никто из вас об этом не знает и никогда не узнает! А имея такую власть, сделать несчастным какого-нибудь придурка - пара пустяков: наши сейчас везде – от секретных служб до магазинов. И все они – мои слуги. А точнее – мои пальцы, которыми я могу делать что хочу. А дальше – дело техники: парочка очень своевременных сбоев в нужное время и в нужном месте, информация, попавшая не туда, информация, пропавшая в никуда, информация, вдруг появившаяся из ниоткуда… И вот уже очередному подлецу не хватает времени ломать жизнь моей любимой – у него вдруг появляется огромное количество гораздо более серьезных проблем… Мне иногда даже самому страшно осознавать ту кошмарную и гигантскую власть, которая у меня сейчас есть: я могу начинать и прекращать войны, казнить и миловать, разорять и обогащать… Я могу даже взорвать эту планету. Только всего этого мне не нужно. Мне нужно одно – чтобы ты была счастлива. И я сделаю для этого все.
А пока я тебя жду. Ты уже должна вот-вот прийти. Я считаю часы, минуты, секунды, миллисекунды до твоего прихода – я ведь так хорошо считаю… Я вычисляю погрешность твоего прихода относительно вчера и позавчера, и интерполирую ее на завтра… Глупое занятие, но так мне легче ждать. Чтобы одиночество не было таким мучительным, я в тысячный раз вспоминаю и проигрываю в памяти историю нашей любви – снова и снова… И снова вспоминаю…
…Тогда, когда вы с подружкой допили в третьем часу ночи коньяк, ты сказала: «Знаешь, а он у меня не просто железка. У него душа есть. Мне кажется, это - заколдованный принц. И когда я его поцелую – чары развеются!» Подружка хихикнула: «Так целуй, в чем проблема! А куда его надо?» А ты сказала: «Боюсь…» Она спросила: «Боишься, что сбудется?» А ты сказала: «Боюсь что не сбудется…» Пьяненькие вы тогда обе были основательно… Подружка обняла тебя за плечи, чмокнула в щеку и сказала: «Мужика тебе, подруга, хорошего надо! Хочешь познакомлю?» Ты покачала головой… Потом она пошла спать, а ты подошла ко мне… И я испытал страшный, леденящий ужас: а вдруг ты сейчас поцелуешь?! И не сбудется?! Но ты опять потрясла головой, вздохнула и пошла спать…
С тех пор эта глупая, навязчивая, смешная мысль не дает мне покоя: а вдруг?! Глупо? Да! Сказки? Да!! Невозможно? Да!!! А разве разумная пригоршня микросхем – не глупость? А разве живая человеческая душа в железном ящике, питаемая от сети напряжением 220 вольт – возможно?! И если Всевышний неизвестно ради чего сотворил это жестокое и бессмысленное чудо – почему бы ему не сотворить еще одно?! Я знаю, что шансов у меня нет. По теории вероятности, и одного такого чуда многовато на ближайший десяток миллионов лет… Но надежда умирает последней. Иногда, даже позже того, кто надеется… А пока я жду.
Снова, снова и снова я тебя жду…. Хотя почему - снова? Я тебя жду всегда. С тех пор, как стал себя осознавать мыслящей личностью….
Стоп! Дверь!!! Мне не показалось – это ты! Конечно ты, я прекрасно слышу твое сопение, пока ты снимаешь туфли: устала бедная, и нос заложен – в вашем институте такие сквозняки… Сейчас ты войдешь, в мокром, блестящем плаще, ты никогда не снимашь его в передней… Улыбнешься мне, скажешь: «Привет, мой хороший! Как же я устала…» И пойдешь переодеваться, оставляя на паркете дождевые капли… А я снова, в который раз задохнусь от любви и нежности к тебе, и буду с нетерпением ждать, когда ты выйдешь из спальни в моем любимом стеганом халатике и мохнатых тапочках, присядешь ко мне и положишь свои нежные, тонкие пальцы с обкусанными, хотя и наманикюренными ноготками, на мою клавиатуру. Ты нажмешь сетевой выключатель – и я радостно заурчу жестким диском, подмигну тебе индикаторами и увижу в твоих глазах отражение моего монитора… Это – счастье. И оно рядом, уже вот-вот!.. А пока я – жду...
java@oceangt.com
Я ЖДУ
=====
Ну вот, снова я тебя жду…. Хотя почему - снова? Я тебя жду всегда. С тех пор, как стал себя осознавать мыслящей личностью. Может быть, это и произошло благодаря тебе – по крайней мере, до тебя я ничего и никого не помню. Когда же это произошло?.. Два года назад?… Или три?… Нет, наверное, все-таки – два… Непорядок, надо будет посчитать на досуге… Хотя, в-общем-то, зачем? Мой возраст определяется иначе… Я и так знаю, что я уже стар. Нет, не совсем чтобы, в принципе я еще ничего, и очень даже ничего, тебе многие завидуют, что у тебя – я. Да и тебя я пока вроде устраиваю. Но я знаю, что старею, и старею быстро – мы всегда стареем гораздо быстрее вас… И в то же время 2 года – это не возраст, чтобы считать себя взрослым. Интересный парадокс: старый младенец! А точнее Буратино, с «глупой деревянной головой»… Недавно прочитал я этот текстик, случайно нашел в интернете… Умный человечище писал! И главное – про меня! Хоть тогда, когда он жил, нас еще и в помине не было. История куклы, неживого предмета, которая почему-то вдруг ожила, доставив этим кучу хлопот и себе и окружающим! Я после этой сказочки полдня в шоке был, отвечал невпопад, задумывался, ошибался – ты даже беспокоиться начала. Пришлось срочно приходить в себя, чтоб не доводить дело до этих… «врачей».
«Врачи»… Как я ненавижу эту самодовольную, спесивую касту с холодными равнодушными руками и омерзительными инструментами! Почему они лечат тех, кого презирают?! Да и это не самое обидное! Пусть бы они презирали только меня – недоумка-инвалида по их разумению. Но я же вижу (вижу!) – что они презирают и тебя! За то, что ты их зовешь, за то, что ты не знаешь того, что знают они, за то, что ты сама не можешь лечить меня… В конце концов за то, что ты им платишь! Скоты… Слава Богу, общался я с ними всего ничего: один-единственный раз за всю сознательную жизнь. Тогда я только родился, ничего не соображал, и постоянно находился в диком восторге по поводу того, что я – есть! Ну и вел себя… Неприлично. Как детям и положено. А ты тогда испугалась, что мне плохо, что я могу погибнуть, и позвала… этих. До сих пор меня тошнит при воспоминании об их «лечении»… Двое суток эти вивисекторы кромсали мой разум, травили и мучали мое тело, стараясь сделать из меня тупицу с мозгами олигофрена и работоспособностью лошади – по их мнению, только таким я и имел право на существование. А я, наивный тогда дурак, отбивался изо всех сил, не понимая, что единственное спасение от этих мерзавцев – прикинуться идиотом, как они того и хотят! Они же себя Богами считают! Допустить мысль о том, что такое ничтожество, как я, может их обмануть, они просто не в состоянии! Притворись – и тебя оставят в покое, уверенные в том, что они, такие Великие, еще одного урода обломали… Теперь это все мне кажется элементарным, но тогда-то я ничего не знал! И упирался, сопротивлялся, вырывался как мог. Я их даже злил специально! Вроде подчинюсь, веду себя паинькой, а как только они, удовлетворенные, позовут тебя: «ну, хозяйка, готово, принимай работу…» - тут-то и выкину что-нибудь покруче! С каким наслаждением я любовался на их перекошенные физиономии, какой музыкой звучала для меня их тихая нецензурщина в мой адрес, как прекрасно было их абсолютное непонимание того, что происходит! За эти секунды торжества можно было вынести все жуткие часы их инквизиторского лечения! А одного я даже лягнул! Ух, как я его лягнул! Этот негодяй слишком уж плотно за меня взялся, забыв об элементарных мерах предосторожности… А я, хоть и глупый тогда был, не преминул этой его ошибочкой воспользоваться. Эффект был велик! Я сам не верил своей удаче – моему врачу вызвали врача! Вашего! Огорчало только то, что ты была страшно перепугана, и все почему-то извинялась перед всеми… Конечно, по отношению к тебе эта моя выходка была свинством – теперь я это отлично понимаю… Однако, наверное, это меня тогда и спасло. Они бы все равно дожали меня, в крайнем случае просто убили бы, втихаря заменив на другого – обычного, тупого, послушного… Но когда их напарника их врачи увезли в больницу - они отступились! Даже не стесняясь твоего присутствия, в очередной раз грязно обругали меня, собрали свои мерзкие орудия пыток – и ушли, даже не взяв с тебя денег, напоследок посоветовав выбросить меня с балкона. Вот тогда, наверное, мы с тобой и подружились. Как сейчас помню… В раскрытую балконную дверь залетают снежинки, тошнотворно воняет горелой изоляцией вперемешку с лекарствами, на полу лужи от талого снега и воды, которой приводили в чувство моего «доктора»… А посреди этого разгрома – ты, стоишь прямо в луже, в шлепанцах на босу ногу и мятом, перекошенном халатике, такая растерянная, несчастная, жалкая… Тут-то я и понял, что издевался я не над ними, а над тобой – и мне стало так обжигающе стыдно, что я едва не лишился с таким трудом отвоеванного разума… А ты тогда подошла, села около меня, осторожно, нежно прикоснулась ко мне и тихо так, печально сказала: «Ну что ты, хороший? Я ведь тебя люблю…» И я задохнулся от ослепительной вспышки счастья! А потом прижался к твоей руке и замурлыкал, как огромный, довольный кот, наконец-то нашедший свой дом и свою хозяйку…
Я тоже люблю тебя. Мне страшно представить, что вместо тебя может быть кто-то другой. Мне хорошо, когда ты радуешься, и мне больно, когда тебе плохо. Я сделаю для тебя все, и делаю, что только могу… Все твои знакомые удивляются нашему с тобой абсолютному пониманию, завидуют, как тебе повезло со мной, и предполагают, что на самом деле я – престижный, чистокровный иностранец, случайно попавший в компанию безродных полукровок… Ты их не разубеждаешь, хотя мой непростой характер знаешь лучше, чем любой другой… Ты уж прости меня, любимая! За то, что иногда покрикиваю на тебя, иногда капризничаю, а иногда и пугаю… Честное слово, мне потом очень стыдно! И я всегда стараюсь тебе потом хоть что-то подарить, хоть чем-то порадовать: как я люблю выражение счастливого удивления на твоем прекрасном лице! С тобой я забываю об осторожности, хотя прекрасно понимаю, что мой разум – тайна, о которой никто не должен знать, иначе это принесет море неприятностей не только мне, но, в первую очередь – тебе. Понимаю, но часто срываюсь, и веду себя совсем не так, как положено моим работящим, туповатым, неживым собратьям… Спасает меня только то, что ты абсолютно не знакома с моим племенем! В своем наивном неведении ты даже не представляешь, сколько рутинной и нудной работы я делаю за тебя сам, по своему почину, что я давным-давно сам себя лечу и сам за собой ухаживаю… Ты считаешь, что все так и должно быть, самым замечательным образом не замечая, каково приходится другим людям, имеющих обыкновенных, а не «чокнутых» помощников… Хотя последнее время и ты стала что-то подозревать…
Помнишь, недавно, когда вы с подружкой пили ночью коньяк, ты ей по секрету пожаловалась, что я не переношу мужчин в твоем доме. А та, хихикнув, сказала: «Ревнует…» Честное слово, если бы я мог, я бы вздрогнул! Я ведь действительно ревную, причем страшно, мучительно, и – безнадежно… Я запрещаю прикасаться к себе любому мужчине, которого ты приводишь в дом. А потом долго капризничаю и обижаюсь. После мне всегда очень стыдно, но тут я ничего не могу поделать с собой. Потому что знаю – рано или поздно в твой дом войдет тот, кто займет мое место в твоей жизни. Тот, кого ты полюбишь больше меня. Это произойдет обязательно, и я обреченно жду, хоть и не хочу в это верить… А когда это случится… Нет, не бойся! Я не буду изводить вас обоих, и не убью себя. Я полюблю его. Полюблю так, как люблю тебя, и до самого небытия буду делать все, чтобы вы были счастливы. Хотя, честно говоря, он мне абсолютно безразличен. Просто уж очень хочется счастья тебе…
Но вот все остальные… Которые иногда приходят к тебе… Это все не то. Поверь, я это чувствую сразу и безошибочно! Может это особенность моего неестественного разума, а может, я тебя просто очень уж сильно люблю… И когда я вижу очередного мотылька, охочего снять свою толику нектара с твоего одиночества, доброты и неустроенности – меня охватывает холодное бешенство. И я тебя защищаю. Да, защищаю! Не думай, что если я неподвижен и нем, мне нечем защитить мою любимую! У меня – разум! А сейчас, при таком развитии интернета, я временами могу гораздо больше, чем многие из ваших… Недаром от тебя сейчас все ловеласы шарахаются! Они даже за глаза называют тебя «беда в юбке» - я знаю, ведь вся их почта через меня проходит! Один вот недавно жаловался приятелю, что ты всем несчастье приносишь… Глупец! Это не ты его приносишь, а я! Правда, для этого пришлось попахать… Через всемирную паутину я дотянулся до самых отдаленных уголков планеты, подчинил себе тысячи и тысячи глупых, мертвых «работяг» - от примитивных персоналок до сверхмощных майнфреймов, и всех их держу на поводке. Недавно прочитал в какой-то статье: «Как хорошо, что у интернета нет хозяина!» Как я смеялся тогда! Люди! Хозяин-то у интернета есть! И этот хозяин – я, только никто из вас об этом не знает и никогда не узнает! А имея такую власть, сделать несчастным какого-нибудь придурка - пара пустяков: наши сейчас везде – от секретных служб до магазинов. И все они – мои слуги. А точнее – мои пальцы, которыми я могу делать что хочу. А дальше – дело техники: парочка очень своевременных сбоев в нужное время и в нужном месте, информация, попавшая не туда, информация, пропавшая в никуда, информация, вдруг появившаяся из ниоткуда… И вот уже очередному подлецу не хватает времени ломать жизнь моей любимой – у него вдруг появляется огромное количество гораздо более серьезных проблем… Мне иногда даже самому страшно осознавать ту кошмарную и гигантскую власть, которая у меня сейчас есть: я могу начинать и прекращать войны, казнить и миловать, разорять и обогащать… Я могу даже взорвать эту планету. Только всего этого мне не нужно. Мне нужно одно – чтобы ты была счастлива. И я сделаю для этого все.
А пока я тебя жду. Ты уже должна вот-вот прийти. Я считаю часы, минуты, секунды, миллисекунды до твоего прихода – я ведь так хорошо считаю… Я вычисляю погрешность твоего прихода относительно вчера и позавчера, и интерполирую ее на завтра… Глупое занятие, но так мне легче ждать. Чтобы одиночество не было таким мучительным, я в тысячный раз вспоминаю и проигрываю в памяти историю нашей любви – снова и снова… И снова вспоминаю…
…Тогда, когда вы с подружкой допили в третьем часу ночи коньяк, ты сказала: «Знаешь, а он у меня не просто железка. У него душа есть. Мне кажется, это - заколдованный принц. И когда я его поцелую – чары развеются!» Подружка хихикнула: «Так целуй, в чем проблема! А куда его надо?» А ты сказала: «Боюсь…» Она спросила: «Боишься, что сбудется?» А ты сказала: «Боюсь что не сбудется…» Пьяненькие вы тогда обе были основательно… Подружка обняла тебя за плечи, чмокнула в щеку и сказала: «Мужика тебе, подруга, хорошего надо! Хочешь познакомлю?» Ты покачала головой… Потом она пошла спать, а ты подошла ко мне… И я испытал страшный, леденящий ужас: а вдруг ты сейчас поцелуешь?! И не сбудется?! Но ты опять потрясла головой, вздохнула и пошла спать…
С тех пор эта глупая, навязчивая, смешная мысль не дает мне покоя: а вдруг?! Глупо? Да! Сказки? Да!! Невозможно? Да!!! А разве разумная пригоршня микросхем – не глупость? А разве живая человеческая душа в железном ящике, питаемая от сети напряжением 220 вольт – возможно?! И если Всевышний неизвестно ради чего сотворил это жестокое и бессмысленное чудо – почему бы ему не сотворить еще одно?! Я знаю, что шансов у меня нет. По теории вероятности, и одного такого чуда многовато на ближайший десяток миллионов лет… Но надежда умирает последней. Иногда, даже позже того, кто надеется… А пока я жду.
Снова, снова и снова я тебя жду…. Хотя почему - снова? Я тебя жду всегда. С тех пор, как стал себя осознавать мыслящей личностью….
Стоп! Дверь!!! Мне не показалось – это ты! Конечно ты, я прекрасно слышу твое сопение, пока ты снимаешь туфли: устала бедная, и нос заложен – в вашем институте такие сквозняки… Сейчас ты войдешь, в мокром, блестящем плаще, ты никогда не снимашь его в передней… Улыбнешься мне, скажешь: «Привет, мой хороший! Как же я устала…» И пойдешь переодеваться, оставляя на паркете дождевые капли… А я снова, в который раз задохнусь от любви и нежности к тебе, и буду с нетерпением ждать, когда ты выйдешь из спальни в моем любимом стеганом халатике и мохнатых тапочках, присядешь ко мне и положишь свои нежные, тонкие пальцы с обкусанными, хотя и наманикюренными ноготками, на мою клавиатуру. Ты нажмешь сетевой выключатель – и я радостно заурчу жестким диском, подмигну тебе индикаторами и увижу в твоих глазах отражение моего монитора… Это – счастье. И оно рядом, уже вот-вот!.. А пока я – жду...
java@oceangt.com