1 2 3 4
4.      Утро было ветреным, не прошло и нескольких часов, как на море началось сильное волнение. Волны горами накатывались на суковатое ненадежное судно Боббина. Он изо всех сил вцепился в толстую ветку, пытаясь унять ужас перед разбушевавшейся морской стихией. Вдруг вдали среди разрывов туч, в блеске молний и пелене дождя, Боббин заметил неясную тень. У него мелькнула смутная надежда, что это какой-нибудь купеческий корабль из тех, что частенько посещали Остров Ткачей, покупая у них товары, производимые ими, в обмен на то, что Ткачи не могли произвести ни своими руками, ни магией.
     Боббин напряженно вглядывался вдаль, уже приготовившись закричать просьбу о помощи, как только окончательно станет ясно, что это корабль. Масса приближалась, но это был явно не корабль, а что-то другое, более высокое и большое...
     "Смерч!" - вдруг пришла ужасная и гибельная догадка к Боббину. Да, это был смерч, ужас мореплавателей, причем он быстро двигался по направлению к Ткачу. Вот он уже совсем рядом, но в бешеном реве огромной массы воздуха и ветра Боббину почудилась какая-то четкая и простая музыка. Маг уловил ее и понял, что это звуки устрашающей гармонии, закручивающей бурю и смерч. Рискуя сорваться со скользкого, валкого ствола, Боббин воздел руки с посохом вверх и, стараясь перекричать вопль бури, пропел эту мелодию задом наперед.
     Смерч странно надломился в своей самой тонкой части и наклонился над молодым магом, как живое существо, пытающееся рассмотреть кто же это там копошится у его ног. Вдруг талия смерча лопнула и верхняя часть с ревом унеслась в небеса, а нижняя беззвучно исчезла в морской пучине. Смерч исчез!
     Да и морское волнение начало быстро стихать, через час волны стали пологими и лишь ровный свежий ветер гнал бревно Боббина по морю. К вечеру попутный морской ветер пригнал ствол к незнакомому берегу.
     Боббин вышел на песчаный пляж и огляделся вокруг. Прямо перед ним расстилался густолиственный лес, а направо виднелись какие-то горы.
     Недолго думая, Боббин двинулся в лес, но только он ступил под кроны деревьев, как перед ним со звоном четырех мелодичных нот появились четыре плечистых парня. Боббин, по уже начавшей вырабатываться привычке, моментально запомнил мелодию, должно быть, означавшую заклинание видимости и как раз повторял ее про себя, когда к нему обратился один из парней:
     - Эй, дружок, что ты делаешь в нашем лесу?
     Боббин внимательно посмотрел на вопрошавшего, а потом на его товарищей. Они были очень похожи друг на друга. "Должно быть, это братья", - догадался Боббин.
     - Я странствующий маг, ищу истину по всему свету, - смиренно ответил Боббин.
     - Ишь ты, маг, - насмешливо сказал парень. - А мы местные пастухи и не позволяем бродить по нашему лесу кому попало, будь он хоть маг, хоть архмаг! Видишь ли, милок, мы ведь и сами немножко волшебники, поэтому ты должен показать нам, что ты умеешь. Лес наш заповедный, и чужие по нему бродить не имеют права! Вижу я по твоему одеянию, что ты из Гильдии Ткачей, вот и покажи нам знаменитую ткаческую магию.
     - Я не знаю, что Вам показать, - недовольно ответил Боббин, раздосадованный таким препятствием.
     - А не знаешь, так катись отсюда, пока цел! - голос пастуха неожиданно стал суровым. - Маг он, видите ли! Да в нашем лесу таких магов по десять в пучке! Давай, топай отсюда, пока мы не заглянули тебе под капюшон и не проверили, какой ты Ткач на самом деле!
     Испугавшись, что они действительно сделают это, Боббин круто развернулся и двинулся по тропинке, ведущей в горы. В его планы не входило убивать кого бы то ни было, даже своих обидчиков. Вслед ему летели насмешливые крики, свист и улюлюканье:
     - Эй, маг, возвращайся, когда узнаешь, что нам показать! Только не забудь сначала потренироваться на червях и гусеницах! И целуй почаще лягушек, вдруг одна из них будет принцессой!
     Боббин быстро поднимался в гору. Щеки его горели от стыда и унижения, но тем не менее он не был зол на братьев-пастухов. Поделом ему, называться магом тогда, когда он только начал познавать всю сложную науку волшебства. Да, видимо имя мага обязывает ко многому! А он, одержав только первые успехи, возомнил о себе незнамо что...
     Погруженный в такие невеселые мысли, Боббин сам не заметил, как поднялся на гору. Взглянув вниз, молодой Ткач задохнулся от восхищения. С вершины горы открывалась эффектная панорама горной страны - широкая долина, перерезанная кое-где ручейками и речками, с пятнами густых лесов и дубрав, а в центре ее, как логический центр всего великолепия, как бриллиант в оправе, расположился сверкающий город. "Это Стеклянный Город!" - догадался Ткач. Он слышал от купцов рассказы о блестящей красоте этого города и, торопясь, стал спускаться вниз.

5.      Однако, подойдя ближе к городским воротам, Боббин подумал, что его могут не пустить и сюда, как не пустили в лес. Поэтому он вспомнил заклинание пастухов и, пропев его задом наперед, смело двинулся к воротам города. Как он и ожидал, его не заметили и он беспрепятственно проник в башню, на вершине которой он заметил работающих мастеров.
     Войдя внутрь, Боббин остановился, осмотрелся и совсем уж было собрался идти дальше, как вдруг заметил на стене любопытный колокольчик и подошел посмотреть на него, когда услышал голоса. Беседовали двое, одного собеседника называли Главой Гильдии стеклодувов, а другого почтительно звали епископом Мэндиблом.
     - Я искренне рад, ваше преосвященство, вручить вам нашу работу, выполненную точь-в-точь по вашему заказу. Надеюсь, вы будете довольны нашим мастерством и искусством.
     - Благодарю тебя, Главный Стеклодув, думаю, что эта вещица очень поможет мне в моих изысканиях.
     - Конечно, конечно, ваше преосвященство. Мы всегда будем рады помочь вам в ваших нелегких трудах, однако хотелось бы предупредить вас об одной особенности нашего шара. Дело в том, что события в нем можно предвидеть не более чем на восемь часов...
     - Что? Как вы посмели предложить мне такую дрянь?! Я ведь уже говорил, что шар с какими-то ограничениями по времени мне не нужен! Мне необходимо знать о будущем все и безгранично!
     - Но, - Но, ваше преосвященство...
     - Не смейте обращаться ко мне с такой чепухой и беспокоить меня из-за всякой ерунды, которую вам заблагорассудится выдуть из вашего никчемного стекла! Извольте выполнить наш договор в срок, иначе, предупреждаю, у вас и у вашей Гильдии будут крупные неприятности!
     С этими словами епископ Мэндибл круто повернулся и вышел из помещения. Мастер-стеклодув тяжело вздохнул и двинулся куда-то внутрь. Боббина очень заинтересовал волшебный шар, который может показывать будущее, но добраться до него он не мог. Шар лежал на другом краю галереи и между ним и Боббином не было ни перехода, ни мостика. Поэтому Боббин с сожалением вернулся к колокольчику и взял его в руки посмотреть. Но как только он коснулся колокольчика, раздался тихий перезвон и невидимая ранее дверь распахнулась перед Боббином. Движимый любопытством, Боббин сделал шаг внутрь. Перед ним открылось пространство огромного зала, в котором двое рабочих точили жуткого вида исполинскую косу. Боббин с ужасом глядел на кошмарный инструмент, боясь подумать о том, какую жатву будут собирать этой косой.
     Звуки, издаваемые брусками для заточки, пробудили в голове Боббина знакомые колокольчики, и он запомнил заклинание заточки. Он решил раз и навсегда крепко запоминать все заклинания, которые ему встретятся в его скитаниях. Никогда не знаешь, что тебе нужно будет завтра.
     Один из рабочих явно устал и остановился отдохнуть, второй, постарше, взглянув на него, последовал его примеру.
     - Вот уж какой раз выпадает мне очередь точить эту проклятую косу, а для чего это надо, никто не удосужился объяснить! - пожаловался молодой.
     - Ты что, правда ничего не знаешь о ней?
     - Да что в ней особенного? Коса, как коса, здоровая только...
     - Э-э, брат не скажи, это особая коса. Когда-то, давным-давно, еще в Первых эпохах она принадлежала Повелителю Хаоса. Во время одной из Великих Битв с Хаосом эта коса была отнята у него и утоплена в самой глубокой морской пучине, какую только нашли. Наш повелитель, епископ Мэндибл, сумел по древним книгам найти, где она спрятана, добыл ее из морских глубин и приказал точить денно и нощно. Спрашивали, зачем это надо, а он не отвечает. "Пригодится", - говорит.
     - Ишь-ты, а я и не знал!
     - Мало кто об этом знает, и ты тоже держи язык за зубами, да с косой будь поосторожнее!
     - Да что-ж в ней такого особенного?
     - Я же тебе сказал, кому она принадлежала! Повелителю Хаоса!
     - А-а, сказки все это...
     - Ага, Лейсон тоже так говорил, а потом, когда точил косу порезался о нее...
     - Так он от этого помер?! А я-то думал... Ведь такой здоровый был...
     - А ты думал от чего? Ладно, что знал, я тебе сказал. Некогда нам с тобой тут рассиживаться, отдохнем, когда сменщики придут.
     Потрясенный ужасной историей косы, Боббин Тредбар осторожно проскользнул мимо точильщиков к другому колокольчику и, тронув его, оказался на другой части коридора, прямо перед магическим шаром.
     Внешне шар не представлял собой ничего особенного, это была просто стеклянная сфера, ничем не примечательная с виду.
     "Я не капризный епископ, мне и восемь часов сойдут", - подумал Боббин и дотронулся до гладкой поверхности.
     Шар засверкал яркими огоньками, внутри его заклубилось маленькое облачко, и в туманной глубине Боббин увидел свой посох, горящий в огне. "Ха! По-моему, это полная чушь! Ничто не заставит меня сжечь мой посох!" - с негодованием подумал Боббин и снова коснулся волшебного шара.
     Шар опять заблистал и перед Боббином предстала очередная картина из будущего: голова лебедя прокричала короткую мелодию, которую он уже слышал от Великого Ткацкого Станка.
     "Что же значит эта мелодия?" - недоуменно подумал Боббин уже во второй раз.
     Третье видение было самым понятным и полезным. Он увидел в шаре себя и заметил четверых братьев-пастухов. Пастухи опять окружили его, но он пропел какую-то мелодию и обратился в ужасного дракона. Пастухи с воплями разбежались кто куда. Боббин хорошо запомнил этот мотив и решил сейчас же возвратиться в лес, доказать братьям, что он настоящий маг.
     На четвертое прикосновение шар никак не отреагировал, видимо его возможности были ограничены не только восемью часами, но и тремя картинами, о чем предусмотрительный стеклодув умолчал.
     Боббин опять прошел мимо двух точильщиков и некоторое время постоял рядом с ними. Так как он был невидим, то работники не замечали его. Боббин ждал, что они будут еще говорить об ужасной косе Повелителя Хаоса, но напрасно, они только усердно трудились, и весь их отдых заключался в том, что они вытирали пот со лба и снова методично водили точильными брусками по косе.
     Молодой Ткач проскользнул мимо точильщиков к выходу и незамеченным покинул Город Стеклодувов.

6.      Все прошло, как и было предсказано магическим шаром. Когда братья-пастухи окружили его и стали, насмехаясь, требовать от него демонстрации магии, Боббин пропел заклинание, подсмотренное в шаре. С воплями "Дракон! Дракон!" пастухи разбежались, а Боббин спокойно двинулся прямо по тропинке вглубь леса.
     По лесу он шел довольно долго, пока не вышел на опушку, где за изгородью мирно паслось небольшое стадо овечек. Их охранял спящий пастух. Боббин подошел поближе и, пытаясь добраться до пастуха, стал распихивать толкущихся у ног овец. Овцы невесть чего испугались и стали перепрыгивать через изгородь, разбегаясь по пастбищу. В их ритмичных скачках через заборчик, Боббину послышалась некая мелодия, сразу же отозвавшаяся тихими колокольцами внутри его головы. Боббин по привычке запомнил музыку овечек. При звуках последней ноты доселе мирно дремавший пастух проснулся и, засуетившись, принялся загонять своих подопечных обратно за изгородь.
     В деревне было тихо и пустынно. Должно, быть все жители от мала до велика ушли на пастбища. У пастухов сейчас самая горячая пора, стада набирают вес на последних осенних пастбищах.
     Внимание Боббина почему-то сразу же привлек один из домиков в деревне. Боббин, если бы его спросили, не смог бы ответить, чем этот дом отличается от десятка других, стоящих рядом, но он был твердо уверен, что в этот дом нужно зайти.
     Подойдя к двери, Боббин осторожно постучал и прислушался. Ответа не было, молодой маг распахнул дверь и вошел внутрь дома. Там не было ничего необычного, не считая того, что посреди комнаты стояла детская колыбель. Боббин подошел поближе, в колыбели лежал маленький ягненок, который приветственно проблеял при виде незнакомца.
     - Приветствую тебя, незнакомец, в нашем доме! - произнес приятный женский голос, обладательницу которого не было видно.
     - Кто говорит со мной? - от неожиданности Боббин подпрыгнул.
     Дверь распахнулась, и в дом вошла красивая женщина в длинном платье и с пастушеским посохом в руках.
     - Меня зовут Флис, чужеземец, я из Гильдии Пастухов. Мы живем здесь испокон веку, еще с Первых эпох и эта земля принадлежит нам по праву. Для меня большая честь приветствовать в нашем доме столь великого мага. С этими словами женщина почтительно слегка наклонила голову.
     - Пеликого мага? - в смущении и недоумении переспросил молодой Ткач.
     - Только великий маг мог пройти мимо заставы из моих братьев-пастухов. Без сомнения ты встретил их на опушке леса, они должны были проверить твою магическую силу, и, если ты смог убедить их, ты, конечно, великий маг. К тому же ты из Гильдии Ткачей, а все Ткачи, как общеизвестно, великие маги.
     - Я встретил твоих братьев, Флис и, как мне кажется, сумел их убедить, - Боббин невольно улыбнулся, вспомнив свой способ убеждения.
     - Нисколько не сомневалась в этом! Как же зовут тебя, незнакомец, и что занесло тебя в наши края?
     - Меня зовут Боббин Тредбар, я действительно из Гильдии Ткачей, но могу ли считать себя великим магом, не знаю... Я брожу по свету в поисках истины.
     - Что ж, это благородное занятие, вполне достойное истинного мага. Добро пожаловать в нашу страну, Боббин Тредбар. Должно быть ты голоден и я приглашаю тебя разделить мою скромную трапезу.
     Трапеза действительно была скромной: овечий сыр, хлеб и молоко - плоды труда пастухов, но Боббину, голодному больше суток, они показались вкуснее заморских яств. Пока он насыщался, Флис занималась ягненком, лежащим в колыбели.
     Наконец Боббин насытился и решил подойти поближе, чтобы посмотреть, что же делает Флис.
     - Я вижу, ты заинтересовался моим маленьким пациентом. Я давно лечу его, но не знаю, сумею ли исцелить.
     - Чем же он болен? - вежливо поинтересовался Боббин.
     - О, его болезнь не природного, а душевного свойства. Дело в том, что его мать украл дракон, который повадился к нам с недавнего времени. Дракон украл ее очень скоро после рождения ягненка, причем все это было на глазах малыша, он все это видел и до сих пор тяжело переживает.
     Узнав Узнав о магии пастухов, могущей исцелять больных, Боббин подошел еще ближе и коснулся белой шерсти ягненка. Да, такое знание не смогут сообщить окружающие предметы...
     - Флис, если хочешь, я помогу пастухам сделать так, чтобы дракон не смог больше украсть ни одну овцу, но за это мне хотелось бы узнать твой способ исцеления.
     - Я была бы рада показать тебе свой способ. Мы, Пастухи, не делаем секрета из своей магии для тех, кто сумел пройти через наш лес. Ведь в ней нет ничего недоброго, ибо что может быть прекрасней, чем исцелить живое существо от съедающей его болезни? Слушай же, Боббин Тредбар из Гильдии Ткачей, песнь Исцеления Пастухов.
     Флис коснулась посохом неподвижно лежащего тельца ягненка и запела мелодию исцеления, а юный Ткач внимательно слушал, запоминая песню от первой до последней ноты. В песне слышалась неясная тревога, которую отчетливо перекрывала тема надежды и грядущей радости жизни, и такова была сила магии Флис, что песня получалась не простым медицинским инструментом, а произведением искусства... Наконец мелодия стихла.
     - Все ли ты запомнил, Боббин Тредбар? Потому что, если ты не успел, то я ничем помочь тебе не смогу. Гибельно для пациента слушать такую песню второй раз!
     Боббин ответил не сразу, повторяя про себя мелодию и запоминая ее сложные, причудливые переливы. Теперь он был уверен, что мелодию он запомнил накрепко.
     - Благодарю тебя, Флис, я все хорошо запомнил. Поспешим же на луг, ибо я обязан выполнить свое обещание и вернуть тебе долг.
     С этими словами, юный маг покинул жилище пастухов и вышел наружу, а Флис последовала за ним. Белые овцы, пасущиеся на зеленом лугу, были отчетливо видны. Белое - зеленое, увиденная картина подтвердила его предположения. Боббин недолго думая, решительно двинулся прямо вглубь стада. Овцы, как море, обтекали его вокруг. Боббин поднял вверх свой магический посох и набрал в грудь воздуха, приготовившись к пению заклинания.
     - Берегись, Боббин, сюда летит дракон! - голос Флис был тревожен.
     Боббин, не слушая, запел мелодию окраски в зеленый цвет, услышанную от котла с краской еще в родной деревне. Как только стихла последняя нота заклинания, овцы мгновенно окрасились в зеленый цвет и стали совершенно неразличимыми на изумрудном лугу. Не успев порадоваться своему успеху, Боббин почувствовал, как его подхватила неведомая сила и поволокла куда-то вверх с чудовищной мощью.
     - Боббин! Боббин! - донесся снизу затихающий крик Флис, и молодой маг понял, что его уносит ужасный дракон...

7.      - Ну что, обманул старика? - старый дракон выпустил Боббина из когтей и уставился на него своими огромными глазами с кожистыми веками. - Как хоть, расскажи мне, бестолковому.
     - Я перекрасил овец в зеленый цвет, - Боббин не стал скрывать своей уловки. Какой в этом смысл? Дракон все равно больше не сможет воровать овец.
     - Ты Ткач, как я вижу по твоей одежде... Хитры вы, Ткачи... Давно, лет восемьсот назад, моя мамочка предупреждала меня не связываться с Ткачами! Не знаю, правда, почему. Как ты думаешь, что в вас такого страшного?
     - Наверное, твою мамочку пугала магия Ткачей.
     - Ха, магия! Такой вещью как магия мою мамочку напугать было сложно, слишком много болтунов, заявляющих, что они маги, она сожрала. Да и со мной, пока я не вошел в полную силу, делилась. И знаешь, что я тебе скажу? Маги такие же на вкус как все прочие люди! Никакого отличия, уж я поел их немало... Хорошие были времена... Но Ткачей мамочка советовала не трогать. Нет, магия тут не при чем!
     Старый дракон задумался о прекрасных старых временах, когда мамочка кормила его ребрами и берцовыми костями бестолковых путешественников. В задумчивости у него изо рта вырывались язычки пламени, но дракон сидел на куче золота, составлявшей его милое сокровище. Для золота пламя дракона не представляло никакой опасности. Наконец он очнулся:
     - А еще она предупреждала, чтобы я ни в коем случае не заглядывал под капюшон Ткачам. И тоже не сказала почему. Что такого страшного в ваших капюшонах?
     - А ты проверь! - Боббину не улыбалось сидеть в пещере у дракона, и он твердо решил покинуть ее любой ценой.
     - Ну уж нет! Лучше я сожру тебя так, в капюшоне и таким образом узнаю, может ли магия Ткачей противостоять когтям и клыкам драконов. Была у меня одна магическая вещица, подарочек матушки, шар волшебный, как посмотришь в него, так все будущее как на ладони, да потерял я его в здешних пещерах. Обронил в озеро, понимаешь ли! Искал, искал, да так и не нашел... Вот будь он у меня, ты б ни за что меня не провел! Все твои уловки я знал бы наперед. Однако нет больше у меня моего шарика, вот ты и облапошил старика, обманул крашеными овцами... А за это, Ткач, я тебя сожру!
     Боббин понял, что надо что-то делать, дракон принял решение и ждать больше не имело смысла. Поэтому он поднял посох вверх и тихо пропел заклинание, обратное "пробуждению", которое сообщили ему овцы у загона.
     - Да! Обязательно сожру, но сначала мне нужно выспаться... После сна у меня всегда хороший аппетит и пищеварение... Это хорошо, что ты Ткач, а не овечка... Надоели мне овцы, даже изжога... - дракон пробормотал еще что-то совсем неразборчивое и погрузился в сон.
     Боббин второй раз поднял свой посох и пропел заклинание, обращающее золото в солому. Не прошло и минуты, как пламя из глотки дракона зажгло целый стог, в который обратилось драконье сокровище.
     - Караул! Горим! Пожар! - в ужасе спросонья заголосил испуганный дракон и опрометью бросился к обрывистому выходу из пещеры. Хвост у него дымился. Огромное пресмыкающееся с топотом пронеслось мимо Боббина и сигануло прямо в скалистую бездну. Боббин подбежал к обрыву и увидел, как дракон спикировал вниз, пытаясь сбить пламя с хвоста, совершил эффектный вираж прямо над поверхностью земли и ушел на бреющем полете из видимости...
     Обрыв был крут, спуститься по нему не было никакой возможности и Боббин решил возвращаться в драконью пещеру, надеясь, что там есть еще какой-нибудь выход. Солома, бывшая ранее горой золота, давно сгорела и лишь зола слегка дымилась, но за ней маг-путешественник заметил проход куда-то вглубь горы. Раньше этот проход скрывали куча золота и туша дракона и только теперь, когда препятствия исчезли, он стал заметен.
     Боббин сделал шаг в проход. В пещере царила непроглядная тьма и Боббин осветил ее заклинанием света. Сразу стало светло, как днем и Ткач спокойно двинулся в подземные глубины. Довольно долго молодой маг шел по пещерному коридору, спускаясь вниз, пока не дошел до глубокого с виду подземного озера. После всех приключений, Боббину ужасно захотелось пить, поэтому он стал на колени и наклонившись над водой озера собрался напиться. Тут он увидел в воде свое отражение и тотчас же в его голове зазвучали знакомые колокольцы. Хотя Боббин хорошо запомнил новое заклинание, он абсолютно не мог представить себе на что оно годится... "Ладно, время покажет", - решил Ткач и, вволю напившись воды, поднялся с колен и осмотрел озеро.
     - Должно быть, это то озеро, где дракон обронил мамочкин магический шар, - догадался Боббин. Хорошо бы достать его со дна... Но как?
     И тут вдруг Боббину вспомнилось заклинание разбившейся колбы, которое он услышал в шатре мерзкого Аасана. Он тут же поднял руки вверх и запел это заклинание. По озеру пошли круги как от брошенного камня, вдруг вода в озере исчезла и лишь безглазые пещерные рыбы, да влажный белесый ил со дна напоминали о ней. Боббин сразу заметил магический шар, лежащий близко от берега и шлепая по мокрой грязи, подошел к нему и взял его в руки. На шар не прилипло ни кусочка ила, он сохранил первозданную чистоту и гладкость, казалось, только что вышел из мастерской стеклодува. Едва Боббин подумал об этом, как поверхность шара засверкала знакомыми огоньками и внутри его заклубилось маленькое облачко, в туманной пелене перед юным магом предстало первое видение.
     Боббин увидел странную раздвоенную горную вершину из которой столбом поднимался дым, летели камни и вытекала огненная река. Таких гор Боббин никогда не видел и лишь по рассказам купцов знал, что они существуют и называются вулканами.
     Второе видение было знакомым: голова лебедя прокричала ему уже известное заклинание, которое дал ему Великий Ткацкий Станок. "Что же оно значит?" - уже в который раз задал себе вопрос Боббин, но ответа пока не было.
     В третьем видении перед Боббином предстал священник в высокой конической шапке - тиаре. Личность священника была знакомой, это был епископ Мэндибл! "Знать, суждена нам еще одна встреча..." - с тоской подумал Боббин. Ему почему-то совсем не хотелось встречаться с епископом, хранящим в тайне от всех ужасную косу Повелителя Хаоса, испытывающим острую необходимость иметь магический шар предвидения.
     Полный самых мрачных предчувствий, Боббин обратным заклинанием снова наполнил водой озеро и, опустив ладонь в жидкость, поднял ее вверх. Рука почувствовала холодок, и Боббин двинулся в этом направлении. Вскоре вдали засинело небо, и юный Ткач вышел на открытую площадку.

1 2 3 4